24 января 201622:20  Антон Лядов 

Евреям во Франции страшно носить кипу 

Толерантность Европы - это как раз горькое и страшное напоминание европейцам о Холокосте и невозможности его повторения ни при каких условиях. Но для пришельцев-варваров на самом деле нет никаких моральных норм, да и элементарной совести даже намного меньше, чем кот наплакал. 

Видео 

Евреям во Франции теперь страшно носить кипу. Под Парижем пылает христианский храм. Далеко ли религиозная война?

Точно в голову — столешницей, шлемом, дубинкой. Валят на пол. Вдогонку — стулом. Толпа молодчиков из мигрантского района окружила одного из парней еврейской самообороны, которые вышли в центр Парижа защитить от нападений синагогу, после того как количество арабов, мусульман-радикалов, вламывающихся во Францию с Ближнего Востока, пошло на тысячи. Недели не проходит, чтобы кто-нибудь не попытался плюнуть, оскорбить, швырнуть булыжник в сторону синагоги.

Кошерные лавки — в пепел, магазины — вдребезги. На еврейские кварталы мусульманские радикалы нападают почти по всей стране: Париж, Тулуза, Корсика...

Марсель. Бенжамен Амселлем — преподаватель еврейской религиозной школы — шел на занятия. До синагоги оставалось сто метров. "Я почувствовал, что меня сзади кто-то догоняет. Едва обернулся — парень вонзил мне мачете в спину. На голове у меня была кипа, в руках — Тора. Я пытался прикрываться ею. Но он кричал мне: я убью тебя, потому что ты еврей!" — вспоминает учитель.

Как выяснилось, нападавший — 15-летний подросток, приехавший из Турции. Его несколько месяцев вербовали через Интернет. Во время нападения он кричал, что на дело его отправила террористическая группировка ИГИЛ. После того как французское Министерство иностранных дел насчитало в 2015-м втрое больше случаев антисемитизма, еврейская консистория Марселя призвала к беспрецедентным мерам до лучших времен — перестать носить кипу.

"Если кто-то в опасности, неважно, пусть снимет кипу, ничто не важнее человеческой жизни. Иначе экстремисты видят, кого атаковать. И их становится все больше. Сами французские политики признают, что проглядели эту проблему и опоздали с принятием решений. Под угрозой теперь вся Европа, частности, Франция, потому что среди беженцев, которые приехали из арабских стран, огромное количество экстремистов", — заявил Рубен Охана, Великий раввин Марселя и региона Альпы.

Чтобы показать, каково этого теперь быть евреем во Франции, журналист из Израиля Цвика Клайн провел эксперимент — средь бела дня прошелся по мигрантстким районам Парижа в кипе. Происходящее снимали на спрятанную камеру. Это было год назад, но уже тогда он натерпелся. С ножами еще не бросались, но на каждом углу — угрозы, плевки, оскорбления.

"Еще 10 лет назад такого, чтобы мы евреи боялись надеть кипу, не было. Это все результат европейской политики последних лет", — уверены проживающие во Франции евреи.

Ильян Швоб во Франции с рождения. Ночь 1943-го, когда ее отца забирали в Освенцим, думала, будет самой страшной в ее жизни. "Я рада, что моя мама ушла, так и не увидев сегодняшнюю ситуацию во Франции. Мы думали, те события все расставили на места, но нет. Правительство Франции еще никогда не позволяло беженцам себя так вести", — вздыхает Ильян.

"Новым мигрантам неинтересно в университетах, они не хотят учить историю Франции. А некоторые и вовсе одержимы одним только джихадом. Очень много наших друзей уже уехали из Франции. Едут в основном в Израиль, Америку, многие в Россию", — говорят местные жители.

"Нам очень приятно, что Владимир Путин пригласил нас в Россию, там много наших друзей, но мы еще поборемся здесь. Хотя теперь есть целые районы, куда ни мы, ни французские полицейские не заходят. Силы безопасности там ничего не могут сделать", — призналась Ильян Швоб.

Самый опасный район Марселя. Он называется Кастелан. Именно здесь сосредоточены все крупнейшие наркокартели города. Здесь повсюду люди в капюшонах — это те самые, кто продает наркотики. Большую часть населения составляют мигранты — мусульмане. Именно здесь, как правило, оседают радикальные исламисты. Дело в том, что это место — основной источник сбыта наркотиков, которые привозят на территорию Франции через Средиземное море. Из-за того что местные группировки постоянно выясняют здесь свои отношения, как минимум раз в месяц слышна стрельба.

"Они продают порошки, травку. Повсюду у них свои наблюдатели. Они следят за тем, кто въезжает и выезжает в район. Если у главарей проходит крупная сделка по продаже наркотиков, они вообще устанавливают свои контрольные пункты и пускают только определенные машины", — рассказал один из таксистов.

Через дворы таксист Паскаль едет в спокойный район. Во всей округе нет ни одного полицейского. Без спецназовцев и автоматчиков правоохранители в такие места не суются. Впрочем, и оружие помогает не всегда. Когда мигранты понимают, что их больше, набрасываются с голыми руками.

"В стране кризис. Все происходящее — результат огромной ошибки, которую Запад совершил, когда начала разрушать режимы Ближнего Востока, таких стран, как Ирак, Ливия. Они хоть и были неидеальными, но они формировали определенный пояс безопасности и стабильности, не давая расползаться радикалам по всему миру. Эту ошибку Франция сделала под палкой США. Мне лично рассказывал наш министр иностранных дел при Миттеране, как ему звонили из Вашингтона и просили присоединиться к войне против Каддафи в Ливии. Тогда они ответили нет, но в итоге мы все равно было втянуты в эту глупую войну. Теперь мы имеем хаос в собственной стране. Приезжих невозможно интегрировать, потому что их слишком много", — считает социолог, политолог Иван Бло.

Результат — продолжает Иван Бло, который за 40 лет во французской политике о грядущей опасности предупреждал и европейский парламент, и администрацию Саркози, — это то, что мигранты в своих районах начинают устанавливать свои правила.

Городок Фонтенбло. 100 километров от Парижа. 11 января здесь подожгли церковь Святого Людовика, построенную еще в XVII веке. Витражи, стены, стулья — здесь до сих пор все в саже, стоит запах гари. Атака была хорошо спланирована. Преступники заранее узнали, в какую из ночей в здесь будет меньше всего охраны, и поджигали сразу в трех местах. Ударили в самое сердце храма, где находился алтарь XVII века. Чтобы занялось пламя, подкладывали стулья. Статуя Богоматери утеряна безвозвратно.

Французские власти попытались замять инцидент и даже нашли местного бездомного, которого обвинили в поджоге. У прихожан другое мнение: поджог — дело рук новых гостей Франции. "Война религий — это ужасно. Страшно, если в честь Бога убивают и разрушают церкви", — говорят местные жители.

Мечетей — пусть и самодельных — на севере Франции при этом с каждым месяцем становится все больше: две сирийские, афганская, еще африканская.

За тем, что читают на проповедях, никто не следит. Чужих сюда пускать не любят. За полтора года лагерь беженцев разросся до целого города. Французские власти, открыто заявив, что не потерпят захвата территорий, пообещали тенты снести, а беженцев переселить. Но изменилось немного.

Французские бульдозеры смели около тысячи тентов, но беженцы просто переместились на 200-300 метров в глубь лагеря и продолжают жить там. Здесь свои школы, ночные клубы, библиотеки, даже собственная радиостанция. За каждый квартал отвечают свои главари. Это они зарабатывают десятки тысяч евро, перебрасывая потоки беженцев через французско-британскую границу.

Вдоль всех ограждений у мигрантов сидят так называемые лазутчики — разведчики, которые следят за тем, есть полиция или нет. И если ее нет, они отправляют sms в лагерь, после чего группы выдвигаются, чтобы в очередной раз пересечь границу Франции и Великобритании.

У Азиза из Пакистана — двадцатая попытка. "К вокзалу нас не пускают. Чтобы попасть на поезд, нам приходится хвататься за него, когда он уже разгоняется. При мне один парень сорвался, его затащило под поезд и разрезало на части. Французские власти относятся к нам еще хуже, чем "Талибан" в Афганистане и Пакистане, поэтому мы бежим в Англию. Нам не надо помогать. Когда я попаду туда, я сам возьму то, что мне надо", — признался беженец.

Он уже натирался перцем и кофе, чтобы не учуяли собаки, когда перепрыгивает забор парковки грузовиков, прятался в поддонах, отсидел полтора месяца во французской тюрьме, но каждый вечер ищет новые пути в обход новых заборов. Ради того, чтобы не вернуться в Афганистан, он готов на все.

Текст: "Вести недели
"